Большой Хинган — Порт-Артур - Василий Романович Бойко

словам, это были необычайно радостные дни. «Какие же вы настоящие русские!» Эти слова она повторяла несколько раз.

О книге А. Степанова она была самого высокого мнения и говорила, что, читая ее, будто пережила оборону Порт-Артура снова. Да еще сожалела, что ей не посчастливилось тогда встретить некоторых офицеров, того же Борейко например, а в то, что этот образ вымышленный, она верить не хотела.

Приказом командующего армией Е. И. Едренову зачислили на довольствие в армии, перевели в Порт-Артур и обеспечили там жильем. Она оказывала посильную помощь политотделу в подготовке материалов по обороне Порт-Артура для нашего музея.

В сентябре 1945 года в Порт-Артур прибыла большая группа корреспондентов московских газет — «Правды», «Известий», «Красной звезды», «Комсомольской правды» и других. Среди них, помню, были Е. Кригер, Н. Прокофьев и другие журналисты. Они за короткое время пребывания в Порт-Артуре и Дальнем так много выяснили нового и интересного, что нам дали очень ценную информацию. А вот их встречи с Е. И. Едреновой были слишком короткими, и я показал журналистам свои заметки об этой удивительной женщине, рассказал, что Е. И. Едренова прибыла в Порт-Артур в 1901 году в семью военного инженера домашней учительницей, но вскоре по настойчивой просьбе руководства женской русской гимназии перешла работать туда. Одновременно она была сотрудницей офицерской библиотеки и редакции порт-артурской русской газеты, а потом, когда началась война, стала одной из лучших сестер милосердия.

Осенью 1945 года нашим гостем в Порт-Артуре был представитель Наркомата внешней торговли СССР М. И. Сладковский. Некоторые аспекты его работы имели отношение и к нам, поэтому наши встречи и разговоры были обоюдно полезны. Мы помогали Михаилу Иосифовичу познакомиться с Порт-Артуром и Дальним, а он рассказывал нам, с какими проблемами сталкивается наркомат в Маньчжурии. От него мы с командующим, в частности, получили подробную информацию о перспективах восстановления промышленности в Дальнем, которая пригодилась нам в дальнейшей работе.

В ходе наших бесед мы от М. И. Сладковского узнали, что в Харбине в то время жил бывший адъютант генерала И. Р. Кондратенко Алексеев.

По возвращении в Харбин Михаил Иосифович сообщил Алексееву о том, что мы приглашаем его посетить Порт-Артур: он был для нас очень интересным и нужным человеком. Поэтому, не мешкая, мы направили в Харбин наш самолет, с которым вылетел офицер оперативного отдела армии майор В. И. Клипель.

Клипель встретился с Алексеевым. Шестидесятипятилетиий, седой как лунь, с бородкой клинышком, он занимал с женой одну небольшую комнатку в пятиэтажном доме, в котором служил кем-то вроде коменданта. Вместо кухни у него был отгорожен ширмочкой уголок. Кровать, стол, два-три стула — вот и вся домашняя обстановка, как ее запомнил наш посланец.

Без большой охоты, но в Порт-Артур вылететь Алексеев согласился. Из первых бесед с ним сложилось впечатление, что он менее отчетливо помнил прошлое, чем Едренова, но все же обо многих событиях рассказал нам с некоторыми подробностями. Мы его устроили в гостинице с большими удобствами, а для него это имело немаловажное значение, подарили ему роман А. Степанова «Порт-Артур» и создали все условия, чтобы он мог побывать на местах боев по своему усмотрению.

Через три недели Алексеева словно подменили, он стал совершенно другим человеком. Многое вспомнил и этим оказал нам помощь в подготовке материалов по обороне Порт-Артура.

Алексеев, в 1904 году подпоручик, участвовал в обороне Порт-Артура от начала до конца, отличился в боях, был тяжело ранен, а после излечения в течение четырех месяцев являлся адъютантом генерала Кондратенко, до самой его гибели.

Естественно, все из нас, кто беседовал тогда с Алексеевым, интересовались прежде всего его сообщениями о генерале Кондратенко, об обстоятельствах гибели этого замечательного военачальника.

Маршал Советского Союза К. А. Мерецков и генерал-полковник Т. Ф. Штыков вместе с Алексеевым выезжали на место, где погиб Кондратенко, на форт № 2. Позднее в своей книге «На службе народу» маршал так передал рассказ Алексеева о последних часах жизни генерала Кондратенко:

«Однажды генерал отправил адъютанта с важным поручением к командиру полка. Алексеев вышел из блиндажа и успел отойти лишь на сотню метров, как начался артобстрел. Он залег и тут заметил, что снаряды ложатся в основном в зоне блиндажа. Тогда он решил подождать, пока не проверит, все ли в порядке с его начальником.

Обстрел скоро кончился, и поручик возвратился. Но блиндаж был завален. Алексеев позвал солдат, и они стали откапывать укрытие. Вскоре добрались до генерала, но Кондратенко был уже мертв.

Адъютант нашел на нем две раны: одну — на лице, слева от носа, другую на виске».

Эти подробности о гибели Кондратенко рассказывал Алексеев и мне. Я выезжал с ним на все главные пункты обороны крепости. Особенно оживился ветеран, когда мы были на горе Высокой, обладание которой генерал Кондратенко считал решающим условием обороны Порт-Артура. Алексеев подтвердил, что генерал решительно настаивал на том, чтобы отбить эту гору у противника любой ценой, разработал план штурма позиции японцев, был готов сам руководить боем за нее.

Все эти ценные свидетельства активного участника обороны Порт-Артура были потом учтены в экспозиции музея.

Но, разыскивая в Маньчжурии ветеранов войны 1904–4 1905 годов, мы не забывали и о том, кто так убедительна прославил подвиг русского солдата, — об авторе романа «Порт-Артур».

Когда мы узнали послевоенный адрес Александра Николаевича Степанова, я написал ему письмо, приглашая приехать в Порт-Артур. Вскоре пришел его ответ из Краснодара.

Писатель горячо благодарил за приглашение, сообщал, что уже «начал отращивать крылья для полета в далекий край», надеясь на то, что его здоровье поправится.

С письмом к Александру Николаевичу обратилась и группа наших воинов.

«Дорогие товарищи офицеры, сержанты и красноармейцы Порт-Артурского гарнизона! — отвечал писатель. — Сердечно приветствую вас в такой далекой по расстоянию, но такой близкой мне по мыслям твердыне на Тихом океане — Порт-Артуре…

Боевые традиции, родившиеся под гром японских пушек в тесных казематах артурских фортов и батарей, были восприняты вами как священные заветы ваших отцов и дедов. Сейчас я часто слышу, как мне с гордостью говорят: мой отец или мой дед участвовали в героической обороне Порт-Артура…

Лелею в себе сладкую надежду лично побывать в Артуре, чтобы поклониться священному праху тех, кто сорок лет назад отдал свою жизнь, защищая на поле брани честь и достоинство нашей великой Родины. Я попытаюсь собрать материал, чтобы написать книгу «Сорок лет спустя на артурских фортах и укреплениях»…

Большое спасибо за присланные вами номера артурских газет. Я не раз показывал во время выступления в различных